Развод — чаще всего болезненная процедура для супругов. Помимо смены уклада жизни, надо делить имущество: личные вещи, машину и домашних питомцев, если есть, а главное — недвижимость. Еще сложнее, когда делить приходится еще и долги. У Ларисы и ее мужа Сергея получилось именно так — и бывшая жена до сих пор не может простить бывшему того, как он отнесся к ее интересам. А начиналось все очень хорошо.
Лариса вышла замуж за Сергея в конце 2006-го. Девушке тогда было 27, она работала секретарем в компании, торгующей модульными дачными домами, которая переживала не лучшие времена. Сергей был старше на восемь лет, владел собственным небольшим строительным бизнесом, где все как раз шло очень и очень неплохо. Они познакомились в офисе фирмы, где работала Лариса, довольно быстро поженились и стали жить вместе.
«Это было идеальное время, — рассказывает Лариса. — Мы много путешествовали, ходили по ресторанам, я занималась нашим интерьером, ходила по магазинам, выбирала мебель и отделочные материалы». Фирма Ларисы прекратила существование еще до свадьбы, и новую работу девушка искать не стала. Квартиру рядом с офисом, на «Ботаническом саду» больше не снимала — переехала к Сергею в его собственную «двушку» на «Тимирязевской».
В браке Ларисе было хорошо — конечно, со временем ресторанов стало поменьше, да и ремонт в квартире закончился, но она с удовольствием занималась домом, а через некоторое время у супругов родился сын, и вопрос самореализации молодую женщину не беспокоил. «Это только кажется, что сидеть дома для женщины — значит ничего не делать. Мой день начинался (и сейчас начинается) в семь утра: завтрак, стирка, уборка, занятия и прогулки с сыном, готовка, закупки — продукты, всякие хозяйственные вещи, мелочи для дома… Еле успеваешь выкраивать время на себя, а ведь каждый день нужно, — говорит Лариса о первых годах брака. — На выходные мы ездили на дачу: надо всех собрать, одежду для всех на выходные, продукты, игрушки Сенины, раскраски, планшет, всякие мелочи. Да и Сергей вечно забывает то телефон, то документы какие-нибудь, я следила за всем».
Постепенно дела в бизнесе у Сергея стали идти все хуже. Сначала это выражалось в отказе от крупных трат — вместо Бали поехали в Турцию, не купили новую машину, как собирались. Потом ухудшение положения стало очевидным: пришлось покупать более дешевую одежду и обувь, а то и вовсе ходить в старом. «У меня не было привычки лезть в дела мужа, а может, и зря, — говорит Лариса. — Если б я знала, насколько все плохо, может смогла бы как-то помочь, отговорить от ошибок. Или ушла бы раньше».
Ситуация действительно оказалась очень серьезной — бизнес не просто шел плохо, он рухнул. А долги остались — и по зарплате сотрудникам, и перед кредиторами. Пытаясь хоть как-то расплатиться с одними и договориться с другими, Сергей еще больше погряз в долгах, дело дошло до микрозаймов.
Лариса об этом не знала — к тому времени уже ушла от мужа к своим родителям. «С ним невыносимо было жить — или молчит, и лицо такое, что страшно подойти, или пилит — мол, я ничего не делаю, и денег он давать не будет. Стал издеваться как будто — „а куда ты от меня денешься?“, „ты же дура, не умеешь ничего“ и так далее. Ужасная была атмосфера дома, просто могильная. И ребенок все это видел, а ведь ему три года всего».
В какой-то момент Лариса с сыном переехали в Марьино и стали жить вместе с родителями девушки. Развод сначала не оформляли. «Я Сергею звонить перестала через месяц, сначала пыталась поговорить, но все как о стенку разбивалось, — говорит девушка. — С сыном и родителями жили вчетвером в маленькой „двушке“, в одной комнате старшие, в другой — мы с Сеней. Конечно, он маленький еще был, но все равно было понятно, что мы с ним долго в одной комнате не можем жить».
Лариса нашла работу — с трудом, поскольку опыта не было, а годы уже не студенческие. Получилось устроиться по знакомству: ее взяла на ресепшн приятельница, владелица косметического салона. Так потихоньку, очень скромно, но ее быт снова устраивался. «Я ужасно боялась опуститься и подурнеть, — говорит Лариса. — Средств на нормальный уход за собой не было, прокормиться бы. Но, к счастью, я довольно быстро устроилась в салон к Лене — еще нормально выглядела. А там девчонки уже помогали — почти все бесплатно можно было сделать. Единственное, надо было, конечно, уже квартиру нам с Сеней снимать и жить как люди — но на это денег не хватало. Что и говорить о школе — до нее еще было время, но я совершенно не понимала, как мы справимся еще и с этими расходами. Надеялась, что Сергей все-таки поможет».
Лариса снова начала звонить бывшему — прошло больше года, развод они не оформляли, и девушка решила, что имеет полное право требовать от Сергея финансовой помощи на сына. Но не тут-то было. «Он просто послал меня к черту, — говорит девушка. — Сказал, что ничего мне не должен, что я всю жизнь жила на его средства, а теперь все. Я сказала — значит, давай разводиться. Будешь хотя бы алименты платить. Он только заржал в ответ — давай, говорит».
Лариса подала на развод, рассчитывая, конечно, не только на алименты, но и на раздел имущества — дачу они покупали уже в браке. Тут она и узнала, что Сергей не просто разорился — он после ее звонка начал процедуру личного банкротства. «Не знаю, наверное, он и раньше собирался это сделать — дошел с долгами до такой ситуации, что выхода уже не было. Я же не знала, что все настолько плохо, — говорит девушка. — Но не могу избавиться от мысли, что он назло все это сделал, чтобы меня позлить».
Поскольку развод совпал с банкротством, по закону имущество должны были поделить, и половину отдать Ларисе, а остальное поделить между кредиторами. Тут и обнаружилось, что имущества у Сергея практически не осталось. «Он продал квартиру, а мне ничего не сказал — оказывается, он это сделал, когда я еще не ушла, и сначала снимал ее у нового владельца, а потом жил то на даче, то у друга и бывшего партнера по бизнесу, — рассказывает Лариса. — Деньги наверняка отдал за свои микрокредиты и этому Петру, у которого жил. Причем долгов еще оставалось прилично. Готовился банкротиться заранее, наверное».
Что-то Лариса все равно получила — продали с торгов дачу, ноутбук, старую машину Сергея. Ей досталось около миллиона, этого хватило на первый взнос по ипотеке — купила квартиру на «Домодедовской», в 15 минутах транспортом от метро, «однушку», где можно было выгородить отдельную зону для сына. «На самом деле, конечно, это не 15 минут, а все полчаса — живем в Подмосковье, — говорит Лариса. — Но это лучше, чем сидеть на голове у родителей. Сеня уже пошел в школу, хорошо успевает, хотя, конечно, немного комплексует, что вещи не самые модные. В школе ведь знаете как? Все друг перед другом хвалятся, как будто сами заработали».
Через пару лет в жизни Ларисы снова появился Сергей — стал сам звонить, просить повидаться с сыном. Лариса пошла навстречу — и Сергей стал «воскресным папой»: водил сына в кино, зоопарк, в спортивную секцию. И почти каждый раз Сеня возвращался домой с подарками.
«Кеды хорошие ему купил, правда, не того размера — никогда не мог ничего самостоятельно выбрать. Игрушки какие-то — нет бы учебники или нужные вещи. Я стала намекать, потом сказала прямо — покупай нужное или давай деньги на сына. Он как отрезал — «денег нет». Раз нет, два нет, потом я встретила случайно Петю, у которого Сергей жил, разговорились — и тут выясняется, что этот гад копит на квартиру. Уже почти полную сумму скопил — и ждет, когда пройдет срок, и он сможет без финансового управляющего заключать сделку. Конечно, я кинулась ему звонить. «Сын ходит со старым телефоном, а он квартиру покупает!»
И что думаете — он купил Сене телефон. Хороший, лучше, чем у меня. Еще через месяц — купил планшет. А со мной разговаривает сквозь зубы: я тебе ничего не должен. Разве это справедливо — я жила с ним, готовила, убирала, кормила, он привык сидеть на шее у меня. А теперь он плюет на это и спокойно покупает себе квартиру, хотя сын ютится со мной в Подмосковье в 33 квадратных метрах!»
