Что самое страшное в измене? То, что тебя предали? Нет. То, что тебя постоянно предают? Нет. Ты ведь не Родина. Человека нельзя предать. Никто не присягал тебе на верность. Клятвы при бракосочетании — это всего лишь красивый ритуал. Родители прослезились, гости растроганы. Молодожены и сами, вероятно, не верят своим клятвам.
Никогда не говори «никогда».
«Всегда» тоже не длиться вечно.
Шестнадцать лет вместе. Нет, у нас нет общих детей. Держало вместе не это. Любовь тоже пришла не сразу. Было уважение и стремление помочь и защитить. А потом как-то это все размылось, растянулось во времени и пространстве. Утренний поцелуй уже как ритуал. Как умывание или чистка зубов. Осталась горечь несбывшихся надежд и страх. Страх, что в очередной раз узнаю об очередной измене. В очередной… Вот так-то.
Почему прощала? Не из-за боязни остаться одной. И не из-за безумной слепой любви. Мне казалось, что этот человек заслуживает еще одного шанса. Да и жили, в общем-то, не плохо. «Жили не плохо» — звучит как суррогат, как заменитель чего-то волшебно-радужного на сахарозаменитель. Казалось, что все то хорошее, что было и, самое главное, все хорошее, что ещё будет, сгладит, поможет забыть. Но нет. Вот это самое страшное. Память о той боли, что каждый раз становится только сильнее.
Все шестнадцать лет финансовое благополучие семьи на мне. Он, конечно, работает, но семейный бюджет — это моя ноша. И только моя. Раньше муж делал всю мужскую работу по дому. Мог помочь с уборкой. А потом он устал. А я?
Попытки обсудить, поговорить (без скандала и ругани) — безрезультатны. Он просто молчит. Совсем. Это глухая стена. А самое страшное, что я ему не верю. Ни в чем. Даже в мелочах.
— Ты где?
— Поехал в магазин за сыром.
Отлично! Сыр привез. И в багажнике пиво. Я не против. Но ведь до этого ты зашел домой и увидел, что я после работы кручусь по хозяйству. И смылся. Я ведь не одна живу в этой квартире. И работаю не меньше — девять часов на работе и по два-три часа на подработках. Не надо для меня, сделай для себя. Но ведь удобно, когда кто-то для тебя делает всю повседневную работу.
Секс в последнее время выпрашиваю. Именно секс. Ни о каком занятии любовью речь сейчас не идет.
— Так, давай сейчас и быстро. А потом покушать.
Ненадежен. Для меня он сейчас скорее ребенок, чем муж. Сегодня пришла мысль, что свой «материнский» долг за 16 лет я уже выполнила. Пришла пора менять свою жизнь. Мне 46 и этот брак, а, вернее сказать, отношения зашли в тупик. Точка невозврата уже пройдена. Хочу ли я спасти эти отношения? Уже нет.
Хочу ли я искать свою «вторую половинку»? Нет. Я ЦЕЛЫЙ человек. Второй половины у меня нет.
